Украинская ведьма: какая она? И просто соблазнительная женщина ...

Таким образом, тем обвиняемым, чье дело рассматривал суд, вынужденного считаться с мнением польского панства, было не лучше, чем жертвам инквизиции на западе Европы. За пример может стать хотя бы дело, которое рассматривалось в Кременецком магистратуре в 1730 году. Суть ее состояла в том, что польский помещик (помещик) Лука Малинский обвинил свою крепостную Мотруну Перистые в насиланни на его семью чар. Малинский выставил перед судом пятерых свидетелей, которые якобы слышали, как Мотруна хвасталась перед людьми: «Я уже имею барыню в своих руках, - говорила она, - кабы еще господина, то я бояла бы ся тогда лишь одного Бога». «Слишком зизналы два свидетеля, - говорится в материалах дела, - что обжалувана в споре с ними видгрожувала ся им следующее:« Тогда ты повиддаеш свои дочки, как вырастет тебе на ладони волосы. Ты будешь такой бедный и голый, как голая твоя ладонь ». Компромата, таким образом, на Мотруну Перистые ее хозяин Малинский «накопал» достаточно. «Обжалувану переслушали в магистратуре, - записано далее в протоколе суда. - При переслуханню она сказала: «Или я признаю ся, или нет, все равно, я все должен сгинуть». Фатализмом обвиняемой кременецкий суд не удовлетворился, отдав Мотруну «на муки». Последние так же тщательно записаны в деле: «Три раза растягивали ее члены бльоку и шнурами, три раза прикладывали к ней раскаленное железо, а она уверяли постоянно, что не знает никаких чар, что ее обжалувано на основании сплетений, разнесенных ее соседкой Корнихою». Однако «суд, рассмотрев показания, несмотря на оспаривание обжалуванои, опер свой приговор исключительно на признаниях свидетелей и, приложившы к ней всю строгость магдебургского кодекса, приговорил ее к смерти, главный по угрозы до помещиков».
«Кровожадные инстинкты темной черни»

В первой подачи «Украинские ведьмы» (см. «УМ» от 30 января), были приведены примеры «ведьмовских» дел, которые заканчивались вполне благополучно для обвиняемых в чародейства - то есть без крови, пыток, казней. Там же отмечалось, что подобные «мирные» финалы таких процессов (которые превращают рассказы о них в увлекательно-интересное чтиво, подогретое чуть иронической похвалой древний Глупости) были, скорее, правилом, исключением из которого появлялись редкие смертельные развязки - с типичным для них очагом и «палением» ведьм. Когда же последние все же случались, то одной из причин вынесения смертного приговора был уже упомянутый давление со стороны, в частности, польской шляхты, которая крепко держалась традиций и обычаев католической церкви, а также предписаний пункты.

Другой причиной, по которой заклеймена званием ведьмы женщина могла кончить свои дни на костре, становился самосуд, которому удавалось ее окружения. Во время эпидемий, вспышек чумы, холеры или других болезней, способных выкосить за очень короткий срок полсела или полгорода, перепуганные насмерть люди прибегали к судорожным поискам причины своих несчастий и, конечно же, отыскивали такую причину в насланных кем сглаз, после чего вычета потенциальной ведьмы из числа имеющегося женщин становилось вопросом времени. Односельчанам последней было уже не до соблюдения судебных процедур и, конечно, не в юридической казуистике: ослепленные страхом и гневом, они хватали фактически первую попавшуюся кандидатку в ведьмы (вспомним гоголевского героя, по словам которого, «каждая старуха - ведьма») и тащили ее на импровизированное «лобное место». Несчастная жертва могла броситься в глаза общины «благодаря» своим преклонным летам, оригинальной внешности, сказанном когда неосторожно слову или просто через стойку к ней антипатию местного авторитета, который в таких случаях руководил всем процессом мести.

---

---

---

Другие статьи по теме:

- Бумажные люди
- Чтобы не зачахнуть над золотом
- Призраки на дорогах
- Я побывал в одном из бессчетных миров
- Защитники "оттуда"